Пока политики дискутируют, что утвердили в Раде — законопроект об амнистии либо о заложниках, адвокаты направляют внимание на маловероятный законный характер документа. Артем Афян, правящий компаньон Юридического соединения Юскутум, пояснил характер законопроекта с законный позиции.
Принятый Верховной радой 29 февраля и теперь подписанный вице-президентом Законопроект Украины «Об устранении отрицательных явлений … » довольно часто именуемый законодательством об амнистии, считается, прежде всего, общественно-политическим документом. О его воздействии на сообщество написано и произнесено много, невзирая на то, что закону вряд ли осуществились сутки. Я же хочу отметить о его последствиях для российского права в общем.
Прежде всего, надо сказать, что это далеко не совершенно законопроект об амнистии. Цело в том, что амнистия — это избавление от санкции лиц, которые осужден — преступников, вина которых подтверждена. Законопроект же, кроме традиционной амнистии указывает затворить криминальное изготовление, которое не закончено. Это — единственная книга. Что она значит? Люди, которые были задержаны — они виноваты либо нет? Это далеко не досужий вопрос, принимая во внимание то, что законопроект не снимает штатской ответственности за испорченное имущество, отмеченный вред состоянию здоровья и духовный вред. Сама мысль «отпустить от криминальной ответственности», насколько бы намекает, что ответственность-то есть. Невозможно так как отпустить от того, чего нет — это законопроект логики. Если продлить данную полосу, то выходит, что к каждому, кто попадет под действие законопроекта, вполне может быть показан штатский иск, сформированный, и в том числе, на поставленной законодательством вине в правонарушении.
Об амнистийных корнях законопроекта говорит его преамбула, которую, похоже, немногие прочел. А там находится очень значительный нюанс. А конкретнее, определяющий, что законопроект принят, оперируя принципом гуманизма. Данная, обычная для законов об амнистии фраза, считается не только прелюдией к главному тексту, а укрепляет принцип, которым должны будут также следовать суды при использовании и объяснении законопроекта. Мне неясно, согласны ли все стороны неповиновения с тем, что от криминальной ответственности их высвобождают из суждений гуманизма, другими словами по снисхождению, а я могу в точности заявлять, что для погашения криминального изготовления, где нет обвиняемых (ст.3 законопроекта), принцип гуманизма неприменим в целом, прошу помилования за тавтологию.Что будет, если извещение Ведущего прокурора не будет расположено на веб-сайте Ведущей прокуратуры? Либо, если оно там будет, а из-за хакерской атаки?
Сейчас попытаемся проанализировать главную часть законопроекта — избавление от ответственности. оказывается на виду изобилие заметок, которые, по словам Высшей Рады, воплощают отрицательные результаты, насколько можно судить исходя из наименования законопроекта. Всего их 25, и разумность развития данного перечня далеко не всегда ясна. И в случае если такие действия, как попытка захвата федеральной власти (ст.109 Криминального кодекса) и экстремистская деятельность (ст.110-1 УК) еще объяснимы, то, что делает в перечне дебоширство (ст.296 УК) — неясно, так как трудно в одной квалификации действий подметить синхронно и экстремизм, и несоблюдение порядка по основаниям неуважения к сообществу. Впрочем надо сказать, что другой законодательный проект вообще учитывал избавление ответственности за воровство (ст.185 УК), сопряженное с возражениями. Я длительное время старался выразить картину, в которой человек делает хищение богатства из ощущения неповиновения против политики страны либо в ее помощь, а не сумел выразить образец заслуживающий того, чтобы его тут представить.
В законе есть еще 1 казус: избавление от устранения либо поражения богатства (ст.194 УК), при этом не учтено избавление от опасности устранения богатства (ст.195 УК). Если анализировать бессовестно, то тем, кто выразил опасность сноса монументу либо уничтожения какого-нибудь федерального заведения, необходимо незамедлительно претворить собственные опасности в жизнь, чтобы избежать санкции.
Законопроект не только высвобождает ответственности, а только если соблюдать условие, что такие действия сопряжены с возражениями, которые стартовали 21 ноября 2013 года. Данная нечеткая придирка может посеять множество иррациональных случаев. Так как не обязательно, чтобы сами действий делались в участках неповиновения, они обязаны быть просто сопряжены с ним. Как? А тут это целиком зависит от объяснений самого преступника и оценки обстановки следователем и трибуналом. Адресуемся к перечисленному выше образцу хулиганства. Практически, любой такой ход можно привлекать к неповиновению. Сообщил неприличное слово в подъезде — так это так самовыражаюсь за евроинтеграцию. Повыбивал стекла в школе — протестую против лжеценностей ЕС. А необходимо отметить, что нестандартная цель законопроекта не дает возможность праву выбрать не менее отчетливого механизма его достижения. Всего лишь в законе показали бы точные фамилии, кого как раз стоит прекратить преследовать.
Вообще, аналогичная установка в законе, по которой прерываются криминальные дела, вызывает непроизвольные аллюзии с фразой «битва все выпишет». И данная формула крайне жутка. Так как смените духовно все публикации, к примеру, на «вызывание гибели из-за нарушения ПДД», а фразу «сопряженные с возражениями…» на «абсолютные детьми госслужащих 1-3 рангов», и приобретем совершенно другую иллюстрацию. А необходимо лишь 2 перемены в законопроект, логика-то одна, и для права обе законодательные инициативы одинаковы. Вследствие этого вместо амнистии этому закону не менее ведется мысль индульгенции, и относиться к нему необходимо как раз так.
Распоряжение закрывать криминальные дела на основании законопроекта по собственной процедурной фигуре таит топорное несоблюдение одного из главных принципов теории страны: деление властей. Либо так именуемый механизм сдерживания и противовесов. Верховная рада, считаясь высочайшим законодательным органом, не проводит всю полноту власти в стране, а только возглавляет одну из ее веток. И когда выдается непосредственное распоряжение 2-м иным веткам власти — это крайне солидный признак. Так как это сильно нивелирует роль трибунала. Для чего идти в трибунал, если послезавтра любое решение вполне может быть пересмотрено в конгрессе? Если продлить данную практику, то послезавтра мы приобретем свод казуальных законов о том, что гражданин А виновен в затоплении гражданина Б. И это будет безустанно понижать роль законов, как свода совместных требований.
Ну и в завершение надо сказать несколько слов о механизме входа законопроекта в силу — самой разноречивой его части. Не буду останавливаться на его общественно-политическом нюансе, я заявлю только о законном. Такой механизм используется в условном льготе и именуется отлагательным требованием. Тут законопроект любопытен тем, что укрепляет некоторый контракт между одной частью сообщества и другой. А конкретнее, участники активов неповиновения простятся когда Генпрокурор на на местническом веб-сайте расскажет об избавлении управленческих построек и дорог. Любопытно, какой бы была реакция Руссо, если б он ознакомился с этим актом?
В любом случае, привнеся в законодательный акт механизм контракта, творцы документа посеяли традиционные условные опасности невыполнения. Вот, к примеру, что будет, если извещение Ведущего прокурора не будет расположено на веб-сайте Ведущей прокуратуры? Либо, если оно там будет, а из-за хакерской атаки? Что тогда — трибунал? Вероятнее всего, через трибунал считать законопроект подобным, который вошел / не вступил в силу. А кто против кого должен давать в трибунал, куда? И как трибунал, наконец, может взять легальное решение, если объектом рассмотрения будет справедливость входа законопроекта в силу? Даже сама данная мысль выдается тяжело. А там кому-то надо будет решение писать.
Будучи адвокатом, оцениваю право как науку, при этом очень верную, и всегда волнуюсь, когда нарушаются надежные законные мерила. Логично, что нестандартные времена требуют нестандартных решений. И как адвокат я едва ли могу посоветовать единственное либо по крайней мере самое лучшее, чем установление законопроекта, решение сформировавшейся обстановки. Я могу только полагаться, что законопроект (в такой либо модифицированной редакции) все-таки будет служить прибором урегулирования инцидента, сама картина кончаться с минимальными нашими потерпевшими, а практика таких законов никогда в жизни не повторится, закрыв данный ящик пандоры.
Ресурс: liga.net